Orhan Pamuk
KARA KİTAP
ROMAN

Орхан Памук
ЧЕРНАЯ КНИГА
РОМАН
Перевод с турецкого ВЕРЫ ФЕОНОВОЙ

Параллельный текст подготовила Анна Мамонтова
anna-mamontova@yandex.ru

Aylın'a

"İbn Arabi'nin gerçek bir vakıa olarak anlattığına göre, abdaldan olup ruhlar
tarafından göklere çıkarılan bir arkadaşı, bir defasında dünyayı çevreleyen
Kaf Dağı'na varmış, dağı da bir yılanın çevrelediğini gömıüş. Bugün dünyayı
çevreleyen böyle bir dağ ve onun da etrafında böyle bir yılan olmadığı
malumdur."
İslam Ansiklopedisi

BİRİNCİ KISIM
BİRİNCİ BÖLÜM GALİP RÜYA'YI İLK GÖRDÜĞÜNDE

Epigraf kullanmayın, çünkü vazının içindeki esrarı öldürür!
Adli

Böyle ölecckse, öldür o zaman sen de esrarı, esrar satan
yalancı peygamberi öldür!

Айлын посвящается

Согласно рассказанному Ибн Араби (Ибн аль-Араби (1165 — 1240) — арабский поэт и философ-мистик) якобы реальному случаю, его товарищ, бродячий дервиш, вознесенный духами на небо, сразу достиг легендарной горы Каф (В мусульманских преданиях: священная гора, отделенная от земли непроходимым пространством) и увидел, что она со всех сторон окружена змеями. Известно, что нет такой горы, как и нет змей вокруг нее.
Энциклопедия ислама

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
Как Галип впервые увидел Рюйю

Не пользуйтесь эпиграфами, ибо они убивают тайну написанного. .
Адли

Коль суждено тайне погибнуть, убей сам и тайну, и лжепророка, ее сотворившего.

Bahti
Yatağın başından ucuna kadar uzanan mavi damalı yorganın engebeleri, gölgeli
vadileri ve mavi yumuşak tepeleriyle örtülü tatlı ve ılık karanlıkta Rüya yüzükoyun uzanmış uyuyordu.

Dışarıdan kış sabahının ilk sesleri geliyordu: Tek tük geçen arabalar ve eski otobüsler, poğaçacıyla işbirliği eden salepçinin
kaldırıma konup kalkan güğümleri ve dolmuş durağının değnekçisinin düdüğü.
Odada, lacivert perdelerin soldurduğu kurşuni bir kış ışığı vardı.

Uyku mahmurluğuyla Galip, karısının mavi yorgandan dışarı uzanan başına baktı:
Rüya'nın çenesi yastığın kuştüyüne gömülmüştü. Alnının eğiminde, o sırada
aklının içinde olup biten harika şeyleri insana korkuyla merak ettiren gerçek
dışı bir yan vardı.

"Hafıza," diye yazmıştı bir köşe yazısında Celal, "bir bahçedir." "Rüya'nın bahçeleri, Rüya'nın bahçeleri..." diye düşünmüştü o
zamanlar Galip, "düşünme, düşünme, kıskanırsın!" Ama Galip karısının alnına
bakarak düşündü.

Бахти
В приятной теплой полутьме комнаты Рюйя, уткнувшись в подушку, спала под покрывавшим всю кровать голубым в клеточку одеялом, складки которого образовывали мягкие холмы и тенистые долины.

Снаружи в комнату проникали первые звуки зимнего утра. Шуршание шин редких автомобилей, скрип старых автобусов, звяканье поднимаемых и опускаемых на мостовую кувшинов салепщика (продавец традиционного турецкого напитка салепа — горячего настоя из ятрышника), работающего в паре с пекарем, свистки распорядителя на стоянке маршрутных такси. По комнате разливался зимний серый свет, оттеняемый синими занавесками.
Галип сонно посмотрел на видневшуюся из-под одеяла голову жены: подбородок ее тонул в пуховой подушке. Он видел только верхнюю часть лица, на котором проступало загадочное выражение, побуждающее с испугом задуматься: какие необычные мысли крутятся сейчас в этой голове?

В одной из статей Джеляль писал: "Память-это сад... " У Галипа в уме тогда мелькнуло: "Сады Рюйи, сады Рюйи... — но он тут же оборвал себя: — Не думай, не думай: начнешь ревновать!" Однако сейчас, глядя на лицо жены, он задумался.

Uykunun huzuruna gömülmüş Rüya'nın kapıları kapalı bahçesinin söğütleri,
akasyaları, aşmalı gülleri ve güneşi altında gezinmek isterdi şimdi. Orada
karşılaşacağı suratlardan utançla korkarak: Sen de mi buradaydın, merhaba!

Bilip beklediği tatsız anılar kadar, beklemediği erkek gölgelerini de merak ve acıyla görerek: Afedersiniz kardeşim, siz karımla nerede rastlaşmış ya da
tanışmıştınız?

Üç yıl önce sizin evinizde, Alaaddhrin dükkanından aldığı yabancı
bir moda dergisinin içinde, birlikte gittiğiniz ortaokul binasında, elele tutuştuğunuz sinemanın girişinde...

Hayır, belki de Rüya'nın hafızası bu kadar
kalabalık ve acımasız değildi; belki de hafızanın karanlık bahçesinin, güneş
düşen tek köşesinde, şim-
di Rüya'yla Galip bir sandal gezintisine çıkmışlardı. Rüya'lar İstanbul'a
taşındıktan altı ay sonra, ikisi birlikte, Galip'le Rüya kabakulak olmuşlardı.
O zamanlar, bazan Galip'in annesi bazan Rüya'nın güzel annesi Suzan yenge, bazan ikisi birden Galiple Rü-ya'yı ellerinden tutup, parke yollarda titreyen otobüslerle Bebek'e ya da

Он хотел бы прогуляться под ивами, акациями и вьющимися розами в запретном для него саду памяти Рюйи, погруженном в покой сна... Хотя и испытывал некий страх перед теми, с кем мог там встретиться: "Ааа... и ты здесь, привет!"

Кроме неприятных лиц, о которых он знал и встреча с которыми его не удивила бы, он мог, к своему огорчению, наткнуться на тени мужчин, о существовании которых не подозревал: "Простите, а вы откуда знаете мою жену?"
— "Ну как же! Мы познакомились три года назад в вашем доме... в лавке Алааддина, когда она покупала зарубежный журнал мод... в школе, куда вы ходили вместе... у входа в кинотеатр, вы еще держались за руки... "

Нет, наверно, все же память Рюйи не так перенаселена и беспощадна; возможно даже, в единственном освещенном солнцем уголке темного сада своей памяти Рюйя вышла на лодочную прогулку с Галипом. Через полгода после того, как семья Рюйи приехала в Стамбул, оба они, Галип и Рюйя, одновременно заболели свинкой. Мать Галипа и красивая мать Рюйи, тетя Сузан, иногда возили их в трясущихся по мощеным дорогам автобусах в Бебек или Тарабью (Районы в европейской части Стамбула на берегу

Tarabya'ya sandal gezintisine çıkarırlardı.

O yıllarda mikroplar ünlüydü, ilaçlar değil: Boğaz'in temiz havasının çocukların
kabakulağına iyi geleceğine inanılırdı. Sabahları deniz durgun olurdu, sandal
beyaz, aynı kayıkçı hep dostane.

Anneler ve yengeler sandalın kıçına
otururlardı, sırtı inip kalkan sandalcının arkasına gizlenen Rüya'yla Galip sandalın burnuna, yanyana.

Sandaldan denize uzanan ve birbirine benzeyen ayaklarının ve ince bileklerinin altından ağır ağır deniz akardı; yosunlar, yedi renkli mazot lekeleri, küçük ve yarı saydam çakıltaşları ve üstünde Celal'in yazısı var mı diye baktıkları okunaklı gazete parçaları.

Galip, Rüya'yi ilk gördüğünde, kabakulak olmadan altı ay önce, yemek masasının
üzerine yerleştirilen tabureye oturmuş, berbere saçlarını kestiriyordu. O zamanlar, uzun boylu Douglas bıyıklı berber, haftanın beş günü eve gelir, Dedeyi tıraş ederdi.

Bu, Arabın ve Alaaddin'in dükkanının önünde kahve kuyruklarının uzadığı, naylon çorapların kaçakçılarca satıldığı, İstanbul'daki 56 model
Chevrolet'lerin gittikçe çoğaldığı, Galip'in ilkokula

Босфора) покататься на лодке.

В те времена было много болезней, но мало лекарств: считалось, что детям, болеющим свинкой, полезен чистый воздух Босфора. Утром море было спокойным, лодка белой, лодочник, всегда один и тот же, дружелюбным.

Мама и тетя садились на корму лодки, а Рюйя и Галип — рядышком на носу, скрытые от матерей могучей спиной лодочника.

Море медленно колыхалось под их спущенными в воду ногами с одинаково тонкими лодыжками; они смотрели на водоросли, радужные пятна мазута, мелкую полупрозрачную гальку и куски газеты на ней с четким шрифтом; они высматривали там имя Джеляля.

В день, когда Галип впервые увидел Рюйю, за полгода до того, как они заболели свинкой, он сидел на табуретке, поставленной на обеденный стол, а парикмахер стриг его. В ту пору высокий усатый парикмахер Дуглас по будним дням приходил к ним домой и брил Дедушку.
Как раз тогда перед лавками Араба и Алааддина построили кофейни, контрабандисты продавали нейлоновые чулки, в Стамбуле появилось много "шевроле" 56-й