Yoksa o, bir anlık da olsa, senin gönlüne
Yakın olsun diye mi yaratıldı?
İvan Turgenyev
BİRİNCİ GECE

...Иль был он создан для того,
Чтобы побыть хотя мгновенье.
В соседстве сердца твоего?..
Ив. Тургенев

Ночь первая

BİRİNCİ GECE
Sevgili okuyucum, o öylesine güzel bir geceydi ki, böylesini
ancak gençliğimizde görebiliriz! Gökyüzünün aydınlığına,
yıldızların parlaklığına bakıp bakıp da, "Böyle bir göğün
altında insan nasıl olur da öfke duyar, hırçınlasabilir?" diye
düsünürsünüz. Ama bu düsünce de gençler içindir, sevgili
okuyucum, hem de çok gençler için. Dilerim, sizin de gönlünüz
uzun süre genç kalsın.
Hırçınlardan, öfkeli insanlardan söz açılmısken bütün o günkü
uysallığımı anımsamadan edemeyeceğim. Sabahın ilk saatlerinde
bunaltıcı, tuhaf bir can sıkıntısı doldurmustu yüreğimi. Benim
gibi yalnız bir adamı, herkes terk ediyormus, herkes benden
kaçıyormus gibi bir duygu vardı içimde. "Herkes"le kimleri
kast ettiğimi sormak hakkınızdır. Çünkü nerdeyse, sekiz
yıldır, yasadığım su Petersburg kentinde bir tane bile tanıdık
edinemedim. Ama tanıdık benim neyime? Zaten Petersburg'u
bastan basa tanırım, onun için bütün kent kalkıp, yazlığa
gidince haklı olarak herkesin beni terk ettiğini düsünmeye
basladım. Yalnız basıma kaldığımı görünce de, büyük bir
korkuya kapılarak üç gün neye uğradığımı anlamadan, kentin
sokaklarında dolastım durdum. Neva Caddesi'ne, parka, deniz
kıyısına, daha nereye gittiysem hiçbir yerde, bütün bir yıl
hep aynı saatte görmeye alıstığım kimselerin tekini bile
göremedim. Onlar beni elbet bilmezler, ama ben onları tanırım,
hem de yakından tanırım, hepsinin de yüzü hatırımdadır.
Onların sevinci benim sevincim, onların üzüntüsü benim
üzüntümdür. Tanrı'nın her günü aynı saatte Fontanka'da
rasladığım ufak tefek bir ihtiyarla da nerdeyse ahbaplık
peydahladım. Görkemli, dalgın bir görünüsü olan bu ihtiyar,
sol elini sallayarak hep kendi kendine bir seyler mırıldanır;
sağ elindeyse, sapı altın kaplamalı, boğum boğum, uzun bir
baston vardır. Adamcağız beni fark etmeye bile basladı, her
raslasmada bana karsı bir ilgi gösteriyor. Beni aynı saatte
Fontanka'daki yerimde görmese nesesinin kaçacağına kalıbımı
basarım. Onun içindir ki, karsı karsıya geldiğimiz sıralar,
ikimizin de keyfi yerindeyse, birbirimize selam verecekmis
gibi bir havaya giriyoruz. Geçenlerde iki gün birbirimizi
görmeyip de üçüncü gün karsılastığımız zaman az kalsın elimizi
sapkalarımıza atıyorduk; neyse ki tam zamanında aklımız
basımıza geldi de ellerimizi indirdik, birbirimizi süzerek
geçtik.
Evlerle de aram iyidir. Gezinirken birbiri ardından önüme
çıkıp bütün pencereleriyle bana bakarak kimisi, "Merhaba!
Nasılsınız? Eh, ben çok sükür iyiyim, mayısta üzerime bir kat
daha çıkacaklar", kimisi; "Ee, nasılsınız bakalım? Yarın beni
onarıyorlar", kimisi de, "Dün az kalsın yanıyordum. Öyle
korktum ki!" vb. der gibidirler. Aralarında sevdiklerim
vardır, kimisini oldukça yakından tanırım, bir tanesi de
önümüzdeki yaz kendisini mimara tedavi ettirecek. Tedavi
olurken, Tanrı esirgeye, basına bir sey gelmesin diye her gün
uğrayacağım oraya. Hele güzelim pembe bir evin öyküsünü hiç
unutamam. Tastan yapılmıs, ufacık, sevimli bir evceğizdi bu;
hantal komsularına bakıp böbürlenmesini, bana bakarken de
yüzünün gülmesini gördükçe ona karsı içim sımsıcak olurdu.
Geçen hafta yanından geçerken basımı kaldırır kaldırmaz; "Beni
sarıya boyadılar!" diye acıklı bir ses isittim. Bir de baktım
ki, ne göreyim!.. Haydutlar! Barbarlar! Ne sütun bırakmıslar,
ne sundurma; hepsini kanarya sarısına boyamıslar! Kanım
beynime sıçradı. Çin İmparatorluğu rengine boyanarak
çirkinlestirilen zavallı dostuma bakmaya dayanamayacağım için
o günden beri de semtine uğramıyorum.

Была чудная ночь, такая ночь, которая разве только и может быть тогда, когда мы молоды, любезный читатель. Небо было такое звездное, такое светлое небо, что взглянув на него, невольно нужно было спросить себя неужели же могут жить под таким небом разные сердитые и капризные люди? Это тоже молодой вопрос, любезный читатель, очень молодой, но пошли его вам господь чаще на душу!.. Говоря о капризных и разных сердитых господах, я не мог не припомнить и своего благонравного поведения во весь этот день. С самого утра меня стала мучить какая-то удивительная тоска. Мне вдруг показалось, что меня, одинокого, все покидают и что все от меня отступаются. Оно, конечно, всякий вправе спросить: кто же эти все? потому что вот уже восемь лет, как я живу в Петербурге, и почти ни одного знакомства не умел завести Но к чему мне знакомства? Мне и без того знаком весь Петербург; вот почему мне и показалось, что меня все покидают, когда весь Петербург поднялся и вдруг уехал на дачу. Мне страшно стало оставаться одному, и целых три дня я бродил по городу в глубокой тоске, решительно не понимая, что со мной делается. Пойду ли на Невский, пойду ли в сад, брожу ли по набережной — ни одного лица из тех, кого привык встречать в том же месте, в известный час целый год. Они, конечно, не знают меня, да я-то их знаю. Я коротко их знаю; я почти изучил их физиономии — и любуюсь на них, когда они веселы, и хандрю, когда они затуманятся. Я почти свел дружбу с одним старичком, которого встречаю каждый божий день, в известный час, на Фонтанке. Физиономия такая важная, задумчивая; всё шепчет под нос и махает левой рукой, а в правой у него длинная сучковатая трость с золотым набалдашником. Даже он заметил меня и принимает во мне душевное участие. Случись, что я не буду в известный час на том же месте Фонтанки, я уверен, что на него нападет хандра. Вот отчего мы иногда чуть не кланяемся друг с другом, особенно когда оба в хорошем расположении духа. Намедни, когда мы не видались целые два дня и на третий день встретились, мы уже было и схватились за шляпы, да благо опомнились вовремя, опустили руки и с участием прошли друг подле друга. Мне тоже и дома знакомы. Когда я иду, каждый как будто забегает вперед меня на улицу, глядит на меня во все окна и чуть не говорит: «Здравствуйте; как ваше здоровье? и я, слава богу, здоров, а ко мне в мае месяце прибавят этаж». Или: «Как ваше здоровье? а меня завтра в починку». Или: «Я чуть не сгорел и притом испугался» и т. д. Из них у меня есть любимцы, есть короткие приятели; один из них намерен лечиться это лето у архитектора. Нарочно буду заходить каждый день, чтоб не залечили как-нибудь, сохрани его господи!.. Но никогда не забуду истории с одним прехорошеньким светло-розовым домиком. Это был такой миленький каменный домик, так приветливо смотрел на меня, так горделиво смотрел на своих неуклюжих соседей, что мое сердце радовалось, когда мне случалось проходить мимо. Вдруг, на прошлой неделе, я прохожу по улице и, как посмотрел на приятеля — слышу жалобный крик: «А меня красят в желтую краску!» Злодеи! варвары! они не пощадили ничего: ни колонн, ни карнизов, и мой приятель пожелтел, как канарейка. У меня чуть не разлилась желчь по этому случаю, и я еще до сих пор не в силах был повидаться с изуродованным моим бедняком, которого раскрасили под Цвет поднебесной империи.

İste, okuyucum, Petersburg'u ne kadar yakından tanıdığımı
artık anlamıs bulunuyorsunuz.
Nedenini ortaya çıkarıncaya kadar bir tedirginliğin üç gündür
içimi kemirdiğini yukarda söylemistim. Sokakta canım
sıkılıyor, "O yok, bu yok, öteki ne cehenneme gitti!" diye
evde kendimi yiyordum. Tam iki gece; "Benim neyim eksik?
Burada niçin rahat edemiyorum?" diye odamda kıvrandım durdum.
İsten kararmıs, yesil badanalı duvarlara, Matriyona'nın
basarıyla ürettiği örümcek ağlarıyla kaplanmıs tavana saskın
saskın baktım. "Yoksa bütün sıkıntımın nedeni bunlar mı?" diye
sandalyeleri gözden geçirdim. (Çünkü bir sandalye bile aksam
bıraktığım biçimde durmuyorsa sinir olurum.) Pencereye göz
gezdirdim; hepsi bosuna... İçim bir türlü rahat etmedi! Hatta
Matriyona'yı çağırarak, örümceklerden, her zamanki
pasaklılığından dolayı kendisini fazla üzmeden azarladım.
Kadın tuhaf tuhaf baktıktan sonra çekti gitti, örümceklerse
yerlerinde hâlâ sapasağlam duruyorlar.
En sonunda bu sabah isin içyüzünü anlayabildim. Öyle ya,
herkes benden kaçıp yazlığa kapağı atıyordu. (Bu bayağı
anlatımından dolayı özür dilerim, su anda yüksek üslubun hiç
sırası değil.) Çünkü Petersburg'da herkes ya yazlıklarına
gitmisti, ya da yeni gidiyordu. Çünkü sokakta her araba
kiralayan kerli ferli adam, gözümde, günlük isini bitirdikten
sonra yazlığa, ailesinin yanına dönen pek sayın aile babası
görünümüne bürünüyordu. Çünkü karsılastığım yayaların: "Biz
buraya söyle bir uğradık, iki saat sonra yazlığa gideceğiz"
diyen kibirli bir havası vardı. Kar gibi beyaz ince
parmaklarıyla pencereye vurduktan sonra, güzel bir kız, basını
dısarı çıkararak, elinde saksılarla çiçek satan çiçekçiyi
çağırmaya görsün. Hemen o anda bu çiçeklerin, zevkini çıkarmak
için değil de, çok geçmeden yazlığa tasınacakları, çiçekleri
de yanlarında götürecekleri için satın alındığını düsünmeye
baslıyordum. Bu kadarla da kalmayıp bu yeni, özel kesfimde
büyük basarılar elde etmeye basladım. Kimin, ne çesit yazlıkta
kaldığını bir bakısta yanılmadan anlıyordum. Kamenni
Mahallesi'nde, Aptekarski Adaları'nda ya da Peterhof
Caddesi'nde oturanlar, yapmacık, ince tavırlarıyla, iki dirhem
bir çekirdek yazlık giyimleriyle onları kır evlerinden kente
getiren gösterisli arabalarıyla göze çarpıyorlardı. Pargolovo
ve daha ilerde oturanlar, ilk bakısta insanda aklı basında,
oturaklı kimseler izlenimi bırakıyor; Krevstovski Adası'na
yazı geçirmeye gelenler sen sakrak tavırlarıyla dikkati
çekiyorlardı.
Dağ gibi ev esyalarıyla, masalarla, sandalyelerle, divanlarla,
daha bir sürü ıvır zıvırla dolu, üstelik çoğu zaman bütün
bunların tepesine kurulmus, efendisinin esyalarını gözünün
bebeği gibi sakınan sıska asçı kadınların bulunduğu dizi dizi
yük arabalarıyla, arabaların yanında dizginleri ellerinde
tutarak yürüyen sürücülere raslasam; Neva, Fontanka üzerinden
Çyorni Deresi'ne, adalara kadar giden, çesitli ev esyalarıyla
tıkabasa doldurulmus kayıklar görsem; bu arabalar, bu kayıklar
gözümde çoğalıyor, çoğalıyordu. Herkes ayaklanmıs, harekete
geçmis, kervanlar halinde yazlığa göçüyormus gibime geliyordu.
Sanki bütün Petersburg bosalarak yerinde ıssız bir çöl
kalacaktı. Bu durumu gördükçe kendi kendimden utanmaya,
gücenmeye, hüzünlenmeye basladım; benim ne gidecek bir yazlık
evim, ne de böyle bir yere gitmem için ortada bir neden vardı.
Aslında her yük arabasıyla, fayton kiralayan efendi kılıklı
adamla gitmeye can atıyordum, ama hiçbiri, evet hiçbiri beni
çağırmıyordu; sanki kösemde unutulmustum, gerçekten de herkes
için bir yabancıydım.

Итак, вы понимаете, читатель, каким образом я знаком со всем Петербургом.
Я уже сказал, что меня целые три дня мучило беспокойство, покамест я догадался о причине его. И на улице мне было худо (того нет, этого нет, куда делся такой-то?) — да и дома я был сам не свой. Два вечера добивался я: чего недостает мне в моем углу? отчего так неловко было в нем оставаться? — и с недоумением осматривал я свои зеленые закоптелые стены, потолок, завешанный паутиной, которую с большим успехом разводила Матрена, пересматривал всю свою мебель, осматривал каждый стул, думая, не тут ли беда? (потому что коль у меня хоть один стул стоит не так, как вчера стоял, так я сам не свой) смотрел за окно, и всё понапрасну... нисколько не было легче! Я даже вздумал было призвать Матрену и тут же сделал ей отеческий выговор за паутину и вообще за неряшество; но она только посмотрела на меня в удивлении и пошла прочь, не ответив ни слова, так что паутина еще до сих пор благополучно висит на месте. Наконец я только сегодня поутру догадался, в чем дело. Э! да веды они от меня удирают на дачу! Простите за тривиальное словцо, но мне было не до высокого слога... потому что ведь всё, что только ни было в Петербурге, или переехало, или переезжало на дачу; потому что каждый почтенный господин солидной наружности, нанимавший извозчика, на глаза мои, тотчас же обращался в почтенного отца семейства, который после обыденных должностных занятий отправляется налегке в недра своей фамилии, на дачу потому что у каждого прохожего был теперь уже совершенно особый вид, который чуть-чуть не говорил всяком встречному: «Мы, господа, здесь только так, мимоходом, а вот через два часа мы уедем на дачу». Отворялось ли окно, по которому побарабанили сначала тоненькие, белые как сахар пальчики, и высовывалась головка хорошенькой девушки, подзывавшей разносчика с горшками цветов, — мне тотчас же, тут же представлялось, что эти цветы только так покупаются, то есть вовсе не для того, чтоб наслаждаться весной и цветами в душной городской квартире, а что вот очень скоро все переедут на дачу и цветы с собою увезут. Мало того, я уже сделал такие успех в своем новом, особенном роде открытий, что уже мог безошибочно, по одному виду, обозначить, на какой кто даче живет. Обитатели Каменного и Аптекарского островов или Петергофской дороги отличались изученным изяществом приемов, щегольскими летними костюмами и прекрасными экипажами, в которых они приехали в гор Жители Парголова и там, где подальше, с первого взгляда «внушали» своим благоразумием и солидностью; посетитель Крестовского острова отличался невозмутимо-веселым видом. Удавалось ли мне встретить длинную процессию ломовых извозчиков, лениво шедших с возжами в руках подле возов, нагруженных целыми горами всякой мебели, столов, стульев, диванов турецких и нетурецких и прочим домашним скарбом, на котором, сверх всего этого, зачастую восседала, на самой вершине воза, щедушная кухарка, берегущая барское добро как зеницу ока; смотрел ли я на тяжело нагруженные домашнею утварью лодки, скользившие по Неве иль Фонтанке, до Черной речки иль островов, — воза и лодки удесятерялись, усотерялись в глазах моих; казалось, всё поднялось и поехало, всё переселялось целыми караванами на дачу; казалось, весь Петербург грозил обратиться в пустыню, так что наконец мне стало стыдно, обидно и грустно: мне решительно некуда и незачем было ехать на дачу. Я готов был уйти с каждым возом, уехать с каждым господином почтенной наружности, нанимавшим извозчика; но ни один, решительно никто не пригласил меня; словно забыли меня, словно я для них был и в самом деле чужой!

İste böylece o kadar çok gezdim, dolastım ki, sonunda her
zamanki gibi, nerede olduğumu unutarak birdenbire kendimi
kentin çıkıs kapısında buldum. O anda içime bir sevinç dalgası
yayıldı, adımlarımı sıklastırarak kendimi kapının dısına
attım, ekilmis tarlalara, çayırlara doğru yürüdüm. Artık
yorgunluk filan duymuyor, üzerimden ağır bir yükün kalkmakta
olduğunu hissediyordum. Gelip geçenlerin yüzünde bir gülümseme
vardı, neredeyse eğilip selam vereceklerdi; herkes bir seylere
seviniyor, püfür püfür sigara tüttürüyordu. Ben de çok
sevinçliydim, simdiye dek bu kadar neseli olmamıstım. Ansızın
İtalya'daymısım gibi, kentin tas yığını arasında bunalmıs bir
kentlinin yarı hasta ruh haliyle hayran hayran kırları
seyrediyordum.

Я ходил много и долго, так что уже совсем успел, по своему обыкновению; забыть, где я, как вдруг очутился у заставы. Вмиг мне стало весело, и я шагнул за шлагбаум, пошел между засеянных полей и лугов, не слышал усталости, но чувствовал только всем составом своим, что какое-то бремя спадает с души моей. Все проезжие смотрели на меня так приветливо, что решительно чуть не кланялись; все были так рады чему-то, все до одного курили сигары. И я был рад, как еще никогда со мной не случалось. Точно я вдруг очутился в Италии, — так сильно поразила природа меня, полубольного горожанина, чуть не задохнувшегося в городских стенах.

Baharın gelmesiyle birlikte Tanrı'nın bağısladığı bütün gücünü
ortaya koyarak süslenen, çiçeklerle bezenen bizim Petersburg
kırlarında insana dokunan, ama ne olduğu anlasılmayan bir sey
vardır. Bazen yalnızca acıyarak bazen de hiç farkına
varmadığımız, cılız, hastalıklı bir genç kızı, ama bir gün,
beklemediğimiz bir anda, birdenbire değiserek anlasılmayan bir
güzelliğe bürünen bir kızı anımsatır Petersburg kırları. Bu
kızın karsısında sasırmıs, kendinizden geçmisinizdir. Elinizde
olmadan, "Hangi güç bu bezgin, düsünceli gözlere parlaklık
verdi? Bu çökmüs, solgun yanaklara kan nereden geldi? Bu
yumusak yüz çizgilerine tutkuyu kim verdi? Bu göğüsler neden
böyle kabarıp kabarıp iniyor? Bu soluk yüzlü kıza birdenbire
bu canlılığı, diriliği, güzelliği veren nedir? Kim onun
yanaklarına bu gülücüğü kondurdu? Bu hayat dolu, sen sakrak
kahkahaları veren kimdir?" diye sorarsınız kendi kendinize.
Gözleriniz birilerini arayarak çevrenize bakınırsınız. Ve bir
anda her seyi anlarsınız. Ama o an hemen geçer; belki de
ertesi gün gene aynı dalgın bakısla, aynı solgun yüzle,
hareketlerdeki aynı ürkeklikle, bezginlikle, hatta bir anlık
taskınlığından dolayı duyduğu pismanlıkla, aynı tasayla, aynı
hüzünle karsılasırsınız. Bu bir anda gelip geçen güzelliğin
neden böyle kısa ömürlü olduğunu ve artık bir daha
dönmeyeceğini içiniz burkularak düsünür, sevmeye bile vakit
bulamadığınız bu aldatıcı, bir ise yaramaz güzelliğe ta
derinden kırılırsınız...

Есть что-то неизъяснимо трогательное в нашей петербургской природе, когда она, с наступлением весны, вдруг выкажет всю мощь свою, все дарованные ей небом силы опушится, разрядится, упестрится цветами... Как-то не вольно напоминает она мне ту девушку, чахлую и хворую на которую вы смотрите иногда с сожалением, иногда с какою-то сострадательною любовью, иногда же просто не замечаете ее, но которая вдруг, на один миг, как-то нечаянно сделается неизъяснимо, чудно прекрасною, а вы пораженный, упоенный, невольно спрашиваете себя: какая сила заставила блистать таким огнем эти грустные, задумчивые глаза? что вызвало кровь на эти бледные, похудевшие щеки? что облило страстью эти нежные черты лица? отчего так вздымается эта грудь? что так внезапно вызвало силу, жизнь и красоту на лицо бедной девушки, заставило его заблистать такой улыбкой, оживиться таким сверкающим, искрометным смехом? Вы смотрите кругом, вы кого-то ищете, вы догадываетесь... Но миг проходит, и, может быть, назавтра же вы встретите опять тот же задумчивый и рассеянный взгляд, как и прежде, то же бледное лицо, ту же покорность и робость в движениях и даже раскаяние, даже следы какой-то мертвящей тоски и досады за минутное увлечение... И жаль вам, что так скоро, так безвозвратно завяла мгновенная красота, что так обманчиво и напрасно блеснула она перед вами, — жаль оттого, что даже полюбить ее вам не было времени...

- Ama sizi tanımıyordum ki... Sizi de onlardan biri sandım.
- Peki, simdi tanıyor musunuz?
- Biraz... Sey, titriyorsunuz. Neden öyle?
Kızın güzelliği yanında bir de zeki olması pek hosuma
gitmisti.
- Demek, ilk görüste farkına vardınız! Evet, kimin yanında
olduğunuzu hemen anladınız. Kadınlara karsı çekingen olduğum,
heyecanlandığım ve de en azından sizin o adamdan korktuğunuz
kadar korktuğum bir gerçek... Hâlâ çekingenliğim geçmedi.
Düste gibiyim, bir kadınla konusacağımı düsümde bile görsem
inanmazdım.
- Nasıl! Siz ne diyorsunuz!
- Evet, öyle. Eğer elim titriyorsa, bunun nedeni, sizinki gibi
güzel, küçük bir elin simdiye dek kolumu böyle sarmamıs
olmasıdır. Kadınlardan iyice uzaklastım, daha doğrusu
kadınlara hiç alısık değilim. Yalnız yasayan bir adamım ben...
Sizlerle nasıl konusulacağını bile bilmem. Simdi de
bilmiyorum. Sakın aptalca bir söz söylemis olmayayım?
Çekinmeden bildirin. Korkmayın, darılmam...
- Hayır, sözlerinizde bir saçmalık göremiyorum, üstelik güzel
konusuyorsunuz. Size karsı açık yürekli olmamı istiyorsanız,
hemen belirteyim ki, böyle bir çekingenlik kadınların hosuna
bile gider. Hatta daha fazlasını isterseniz, bu benim de
hosuma gidiyor ve evime kadar yanımda yürümenize izin
veriyorum.
Sevinçten soluğum kesilecek gibiydi.
- Anlasılan, siz bende korkunun zerresini bırakmayacaksınız, o
zaman da bütün çarelerime elveda.
- Çareleriniz mi? Ne çaresi? Đste bu çok kötü!
- Özür dilerim, ağzımdan kaçtı. Ama su anda sizden bir dilekte
bulunmamamı benden nasıl istersiniz?
- Beğenilmek dileği mi?
- Öyle, öyle ya... Ne olur, benim nasıl biri olduğumu anlamaya
çalısın. Đste, neredeyse yirmi altı yasımı dolduracağım, hâlâ
insan içine çıkmıs değilim. Böyle olunca, nasıl güzel
konusabilir, nasıl sözcükleri yerli yerinde kullanabilirim?
Her seyi olduğu gibi söylemek en iyisi... Yüreğim suramda
konusurken ben susamam... Neyse, bunun önemi yok... Đnanır
mısınız, daha hiçbir kadınla tanısmadım. Evet, hiçbir
kadınla... Bir gün gelip bir kadın tanıyacağımı kurar dururum
hep. Bu biçimde kaç kez âsık olduğumu bilir misiniz?

— Но я вас не знала: я думала, что вы тоже...
— А разве вы теперь меня знаете?
— Немножко. Вот, например, отчего вы дрожите?
— О, вы угадали с первого раза! — отвечал я в восторге, что моя девушка умница: это при красоте никогда не мешает. — Да, вы с первого взгляда угадали, с кем имеете дело. Точно, я робок с женщинами, я в волненье, не спорю, не меньше, как были вы минуту назад, когда этот господин испугал вас... Я в каком-то испуге теперь. Точно сон, а я даже и во сне не гадал, что когда-нибудь буду говорить хоть с какой-нибудь женщиной.
— Как? неужели?..
— Да, если рука моя дрожит, то это оттого, что никогда еще ее не обхватывала такая хорошенькая маленькая ручка, как ваша. Я совсем отвык от женщин; то есть я к ним и не привыкал никогда; я ведь один... Я даже не знаю, как говорить с ними. Вот и теперь не знаю — не сказал ли вам какой-нибудь глупости? Скажите мне прямо; предупреждаю вас, я не обидчив...
— Нет, ничего, ничего; напротив. И если уже вы требуете, чтоб я была откровенна, так я вам скажу, что женщинам нравится такая робость; а если вы хотите знать больше, то и мне она тоже нравится, и я не отгоню вас от себя до самого дома.
— Вы сделаете со мной, — начал я, задыхаясь от восторга, — что я тотчас же перестану робеть, и тогда — прощай все мои средства!..
— Средства? какие средства, к чему? вот это уж дурно.
— Виноват, не буду, у меня с языка сорвалось; но как же вы хотите, чтоб в такую минуту не было желания...
— Понравиться, что ли?
— Ну да; да будьте, ради бога, будьте добры. Посудите, кто я! Ведь вот уж мне двадцать шесть лет, а я никого никогда не видал. Ну, как же я могу хорошо говорить, ловко и кстати? Вам же будет выгоднее, когда всё будет открыто, наружу... Я не умею молчать, когда сердце во мне говорит. Ну, да всё равно... Поверите ли, ни одной женщины, никогда, никогда! Никакого знакомства! и только мечтаю каждый день, что наконец-то когда-нибудь я встречу кого-нибудь. Ах, если б вы знали, сколько раз я был влюблен таким образом!..

- Nasıl olur? Kime?
- Hiç kimseye... İdealimdeki kadına, düsümde gördüğüm
yüzlere... Ben hayalimde romanlar yaratırım. Ah, siz beni
bilmezsiniz! Bunlar hiç kadın tanımadan olmaz, ama siz benim
hangi kadınları tanıdığımı sormayın! Tanıdığım bütün kadınlar,
birkaç ev sahibesinden baskası olmadı! Hem de öylelerine
çattım ki... Size bir sey söylesem gülersiniz. Birkaç kez
sokakta kibar bir kadınla konusmayı geçirdim aklımdan.
Doğaldır ki bu konusmalar sadelik içinde, çekine çekine,
saygılı ve içim atesten yanarak yapılacaktı. Ona yalnızlıktan
kahrolduğumu, hiçbir kadınla tanısmadığımı anlatarak beni
yanından uzaklastırmamasını isteyecek; benim gibi umutsuz bir
erkeğin dileğini reddetmesinin kadının sanına yakısmayacağını
söyleyecektim. Ondan bütün dileğim, bana kardesçe söyleyeceği
tatlı iki sözcük, evet iki sözcük olacaktı. Ağzımı açar açmaz
beni kovmamasını, sözlerime inanarak dinlemesini, canı isterse
söylediklerime gülebileceğini, bana yanıt vermesini, iki söz,
yalnızca iki söz söylemesini, ondan sonra da bir daha
görüsmeyeceğimizi bildirecektim. Bakın gülüyorsunuz... Zaten
ben de bunun için anlatıyorum...

— Но как же, в кого же?..
— Да ни в кого, в идеал, в ту, которая приснится во сне. Я создаю в мечтах целые романы. О, вы меня не знаете! Правда, нельзя же без того, я встречал двух-трех женщин, но какие они женщины? это всё такие хозяйки, что... Но я вас насмешу, я расскажу вам, что несколько раз думал заговорить, так, запросто, с какой-нибудь аристократкой на улице, разумеется, когда она одна; заговорить, конечно, робко, почтительно, страстно; сказать, что погибаю один, чтоб она не отгоняла меня, что нет средства узнать хоть какую-нибудь женщину; внушить ей, что даже в обязанностях женщины не отвергнуть робкой мольбы такого несчастного человека, как я. Что, наконец, и всё, чего я требую, состоит в том только, чтоб сказать мне какие-нибудь два слова братские, с участием, не отогнать меня с первого шага, поверить мне на слово, выслушать, что я буду говорить, посмеяться надо мной, если угодно, обнадежить меня, сказать мне два слова, только два слова, потом пусть хоть мы с ней никогда не встречаемся!.. Но вы смеетесь... Впрочем, я для того и говорю...

- Darılmayın ama kendi kendinizin düsmanı olduğunuz için
gülüyorum. Deneseydiniz, sokakta bile bir kadınla tanısmayı
becerirdiniz. Sadelik kadınların hosuna gider. Aptal değilse
ya da bir seye canı çok sıkılmamıssa, yürek tasıyan her kadın
sizin böyle çekine çekine istediğiniz iki çift sözü
esirgemezdi sizden... Gene de siz benim söylediklerime
bakmayın. Kim bilir, sizi deli filan da sanabilirler. Ben
demin kendi düsündüklerimi söyledim. Çünkü yeryüzünde
insanların nasıl yasadıklarını bilirim, çok sey gördüm
geçirdim!..
- Oh, çok tesekkür ederim! Benim için ne büyük bir iyilik
yaptığınızı bilemezsiniz!
- Peki, peki! Söyleyin bakalım, benim... Nasıl söyleyeyim,
dostluğa ve ilgiye değer bir kız olduğumu nerden anladınız?
Niçin bana yaklasmaya karar verdiniz?

— Не досадуйте; я смеюсь тому, что вы сами себе враг, и если б вы попробовали, то вам бы и удалось, может быть, хоть бы и на улице дело было; чем проще, тем лучше... Ни одна добрая женщина, если только она не глупа или особенно не сердита на что-нибудь в ту минуту, не решилась бы отослать вас без этих двух слов, которых вы так робко вымаливаете... Впрочем, что я! конечно, приняла бы вас за сумасшедшего. Я ведь судила по себе. Сама-то я много знаю, как люди на свете живут!
— О, благодарю вас, — закричал я, — вы не знаете, что вы для меня теперь сделали!
— Хорошо, хорошо! Но скажите мне, почему вы узнали, что я такая женщина, с которой... ну, которую вы считали достойной... внимания и дружбы... одним словом, не хозяйка, как вы называете. Почему вы решились подойти ко мне?

- Niçin mi? Çünkü yalnızdınız, o adamın gözü dönmüstü, üstelik
geceydi. Bunun benim yönümden bir görev olduğunu kabul edin...
- Ama hayır, daha önce, yolun karsı kaldırımında... Daha orada
bana yaklasmak istemistiniz, öyle değil mi?
- Orada, karsı kaldırımda mı? Nasıl yanıt vereceğimi
bilemiyorum doğrusu. Korkuyorum... Biliyor musunuz, bugün çok
mutluydum. Durmadan gezdim, sarkı söyledim. Kentin dısına,
kırlara yürüdüm. Simdiye dek böyle mutlu dakikalar yasamadım.
Siz... ama belki de bana öyle geldi... anımsattığım için özür
dilerim, ağlıyormussunuz gibi bir ses isittim. Bense, bense
dayanamadım... Yüreğim ezildi... Oh Tanrım! Size karsı bir
yakınlık duymus olamaz mıyım? Size kardesinizmisim gibi
acımakla suç mu isledim?.. Acıma sözünden dolayı bağıslayın
beni... Neyse, elimde olmadan size yaklasmak istedimse... Bana
gücendiniz mi yoksa?..

— Почему? почему? Но вы были одни, тот господин был слишком смел, теперь ночь: согласитесь сами, что это обязанность...
— Нет, нет, еще прежде, там, на той стороне. Ведь вы хотели же подойти ко мне?
— Там, на той стороне? Но я, право, не знаю, как отвечать; я боюсь... Знаете ли, я сегодня был счастлив; я шел, пел; я был за городом; со мной еще никогда не бывало таких счастливых минут. Вы... мне, может быть, показалось... Ну, простите меня, если я напомню: мне показалось, что вы плакали, и я... я не мог слышать это... у меня стеснилось сердце... О, боже мой! Ну, да неужели же я не мог потосковать об вас? Неужели же был грех почувствовать к вам братское сострадание?.. Извините, я сказал сострадание... Ну, да, одним словом, неужели я мог вас обидеть тем, что невольно вздумалось мне к вам подойти?..

- Demek birbirimizi bir daha göremeyeceğiz!.. Her sey böylece bitecek mi?
Kız gülmeye basladı.
- Görüyorsunuz ya! Baslangıçta iki sözcük istiyordunuz,
simdiyse... Bununla birlikte hiçbir sey söyleyemem... Belki gene görüsürüz...
- Yarın buraya geleceğim. Beni bağıslayın, bunu sizden istiyorum...
- Çok sabırsızsınız. Üstelik, hani nerdeyse buyurgan bir tavrınız var...

— Так неужели же, неужели мы больше никогда не увидимся?.. Неужели это так и останется?
— Видите ли, — сказала, смеясь, девушка, — вы хотели сначала только двух слов, а теперь... Но, впрочем, я вам ничего не скажу... Может быть, встретимся...
— Я приду сюда завтра, — сказал я. — О, простит меня, я уже требую...
— Да, вы нетерпеливы... вы почти требуете...